Владимир Рыбин - Включите вашу память [=Если разбудить память]
Мы вкопали в том месте скамеечку и допоздна стали просиживать на ней с закрытыми глазами.
Сны наши были как кино. Даже интереснее. Они помнились довольно долго, а потом как-то сразу забывались, но потом, на смену, и тоже вдруг вспоминался другой сон. Но пятерок нам уже не ставили. Учителя, прежде говорившие — «интересно», стали говорить — «подозрительно». И требовали ответов на заданные уроки. А вот уроки нам почему-то не снились.
Так продолжалось недели две. Однажды мы, как всегда, сидели на своей скамейке и спорили о причинах странных снов.
— Дом у нас старый, — говорил Петька. — А в старых домах всегда что-нибудь водится. Когда я был маленький, мне бабушка такое рассказывала!
— Заколдованный дом, — сказал Коля Еремеев.
А Ваня, который ничего не представлял себе без космоса, стоял на своем:
— Это космические лучи. Кто-то с другой звезды внушает нам свои мысли.
— Откуда же они знают про нашу литературу?
— А может, они тебе только помогли вспомнить?
— Было бы чего вспоминать…
— А может, отец любил стихи? Мы оглянулись. Рядом стоял высокий дядя в плаще.
— При чем тут отец? — рассердился Петька.
— Вот тебе раз! Ты же сын своего отца.
— Дяденька, — удивленно сказал Ваня. — Вы ведь не знаете, о чем мы говорим.
— Подумаешь, тайна. Вы разговариваете об обучении во сне.
Мы рты поразевали от удивления.
— А вы откуда? — спросил Ваня, опомнившись.
— Во-он из того дома. Видите крышу? Могу утешить: мне тоже эти сны не дают покоя.
— Ка-кие сны! — чуть не хором воскликнули мы.
— Эти самые. Вы только любуетесь ими, а мне еще приходится разбираться в их природе. Понимаете? Замечено, что под воздействием определенных электромагнитных излучений в человеческом мозгу просыпаются какие-то неведомые центры памяти. Происходит это во сне…
— Во сне просыпаются! — спросил Колька Еремеев.
Я дернул его за рукав, Петька наступил на ногу, а Ваня толкнул в бок. Чтоб не мешал.
— Ну а что видите вы во сне?
Тут уж таиться было ни к чему, и мы, перебивая друг друга, рассказали все.
— Интересно, интересно, — говорил незнакомый дядя. — Вы хотите спросить, что это такое? Не знаю, ребятки. Да и никто, думаю, пока еще не знает. Ясно только, что это память.
— При чем тут память? Как можно вспомнить то, что еще не читал или не проходил на уроке?
— Говорят же — весь в отца… Если наследуется внешность, то почему не быть наследственной памяти? Почему бы детям не перенимать знания и опыт родителей? Такая память, возможно, существует в каждом из нас. Только не может вспомниться.
— Во была бы жизнь! — заволновался Коля Еремеев. — Учиться не надо, ведь отец все уже проходил.
Мы поглядели на Кольку с завистью: его отец был кандидатом наук.
— Как же можно не учиться! Ведь знания не стоят на месте, их становится все больше!
— Лет через сто какие же это головы у людей будут? — задумчиво сказал Коля Еремеев.
— Вероятно, такие же. Речь идет не о том, чтобы все всегда помнить, а чтобы, когда понадобится, вызывать в памяти нужные знания. Будут люди ходить с такими аппаратами. Нажал нужную кнопку — и все вспомнил.
— Как электронная машина?
— Вот, вот. Только машина большая. А тут запоминающее устройство это твоя голова. В руках же только пульт управления. Улавливаете идею? Ведь что такое мозг? 14 миллиардов нервных клеток. Миллионы и миллионы связей между ними. Представляете, какая была бы машина из 14 миллиардов транзисторов и многих километров между ними? С большой дом, пожалуй. Вероятно, никогда не удастся создать машину, подобную мозгу. Вот мы и подумали: а зачем ее создавать, когда она уже создана? У каждого своя.
Надо только научиться управлять ею. С помощью, скажем, Х-лучей. Ввел задачку — и готово решение…
Он легонько щелкнул Ваню по лбу. А Ваня даже не отодвинулся, смотрел на незнакомца круглыми глазами и, похоже, ничего не понимал.
— А чего же память?
— Скажи-ка, что ты проходил, ну, например, по географии в этот день прошлого года?
— Разве помню?
— Помнишь. Все, что читал или видел когда-либо, навсегда остается в голове.
Мы засмеялись. Даже учительница говорит, что у нас в одно ухо влетает, а из другого вылетает.
— Но вы сами в этом убедились. Мы испытывали наши лучи во-он там. Один лучик, значит, случайно пробился, дошел до вашего дома и напомнил вам даже то, что когда-то проходили ваши отцы…
Он начал говорить о каких-то сложностях, которые при этом возникают, о переизбытке информации, о самозащите мыслящих систем от информационного взрыва, о том, что, вероятно, невозможность в обычных условиях вспомнить, что знали предки, и есть результат такой самозащиты…
Но эти рассуждения мы плохо поняли. Мы мечтали о возможностях, которые открылись бы перед нами, будь у нас такой аппаратик.
А на другой день мы снова ждали этого человека возле дома. Но он не пришел. И волшебные сны пропали. И на скамейке, и в Петькиной комнате снилась теперь всякая чепуха, которую ни запомнить, ни понять.
Но мы все же ходим на свою скамейку. Сидим, спорим. Мечтаем о том времени, когда станем изобретателями и сами сделаем такую "машину памяти".
